• Любит: братика; тонко управлять людьми, чтобы они этого не замечали, и играться на нервах; хорошо приготовленное мясо и сладкое; копаться в бумагах и отчетах (сам черт не разберет откуда такая любовь).
• Не любит: тех, кто липлет к брату; бесполезность в любых ее проявлениях; глаза мертвых рыб; холод, дождь и снег.
• Привычки: щелкать пальцами, когда задумалась; носить с собой зажигалку (если брата нет рядом, то хоть что-то напоминает о нем, читай как честно забранная из кармана зажигалка)
• Отношение к окружающим: для Анн есть несколько типов людей — те, кто липнет к брату, те, кто полезны и те, кто абсолютно безразличны и, соответственно, бесполезны. Первых девушка как минимум на дух не переносит и желает скорейшей смерти в диких муках, потому что то, что принадлежит ей — больше не принадлежит никому. Вторых наглым образом использует, если человек рангом выше и он может помочь борделю — он в итоге будет помогать, Дресслер-младшая этого добьется любыми мыслимыми и немыслимыми способами, а если у человека ранг ниже и не дай сатана он еще и работает на них — она вытянет все соки и только потом переведет в третью группу. Что до последних… Ей на них плевать, абсолютно, так что какая разница — что с ними случается?
Отношение к политике: Аннет, как и брат, старается всеми силами не лезть туда, куда не просят. Правительство позволяет управлять их не маленьким заведением, а значит выгоднее быть на их стороне. Так что смысла в революционных движениях девушка не видит, а по сему все группировки относятся к той категории, что для нее бесполезна, хотя осторожная Анн продолжает внимательно следить за тем, что творится под ее хорошеньким носом.
А что если выразить весь характер Аннет всего в одном предложении? Тогда можно будет смело сказать, что она непостоянная хитрая лиса, готовая на многое, ради выгоды своей и брата, без которого не мыслит и дня, что уж говорить о ночи, при том ее поведение за секунды может меняться от инфантильно-капризного до серьезного и взрослого, в какие-то моменты даже жестокого. Впрочем, очень даже точное описание. Именно такая она и есть, не обычная, можно даже сказать странная. А какая нормальная девушка переспит со своим старшим братом по причине обоюдных чувств? Дресслер не любит плюшевые игрушки, кошек или собак, для нее ничего не значат мнения окружающих по поводу ее увлечений или работы, она не любит мороженое, мандарины или чипсы. Она любит своего брата и свою работу, в какой-то мере любит и людей, ее окружающих. Играть на чужих нервах и с чужими чувствами так весело! Начать с чего-то невинного, привязать к себе, вытянуть все финансы, на благо борделя, конечно, и выкинуть со спокойной душой, как ненужный мусор. Она может быть игрива и весьма общительна, способна излучать просто мистическую притягательность и вас будет тянуть к ее не слишком-то скромной персоне. Это приносит особое наслаждение.
Да, в отличие от своего обожаемого братика Аннет способна строить планы на несколько ходов вперед, уверенно идя к намеченной цели и достигая ее, а потому промахи воспринимает болезненно, хотя те и бывают достаточно редко. Умна, начитанна и невероятно изворотлива. Именно она мозг их слаженного союза. Анн наделена здоровым кошачьим эгоизмом и живет по принципу “Займи единственный свободный стул, усевшись к братику на колени. Против правил? Перепишем.”, потому что Юрген — самая важная часть ее жизни, часть ее самой. Хотя чаще позволяет любить себя, нежели говорит о собственных чувствах и любит сама. Чисто женская хитрость. Но это не мешает ей дарить тепло, объятья и поддержку, в любой момент, когда те только потребуются. Если брату нужно сбросить напряжение посреди рабочего дня — почему бы и нет? Но знание того, что братец Ю в ней души не чает, совсем не мешает устранять возможных конкуренток еще на стадии зарождения чувств к ее любимому чертику. Что мое — то не отдам. Рядом с ним она всегда веселая и улыбающаяся, ласковая и иногда капризная, наглая и чуточку бесбашенная. Помимо него близких друзей и подруг у нее нет, а в обществе тех, кого можно назвать хорошими знакомыми ведет себя достаточно сдержанно, если тем нужна ее помощь — поможет в любую удобную минуту. Но в свою душу не пускает никого, предпочитая держаться на пионерском расстоянии.
А вот работа — дело другое. Персонал, меню, бар, интерьер и всевозможные документы, в которых она разбирается явно больше, лежат на ее слабых женских плечах, а потому девушка невероятно редко сидит на месте дольше получаса. Каждого нужно проверить, с каждым поговорить, контракты заключить, продукты и выпивку принять и прочая мало кого вдохновляющая работа. Но зато благодаря ее стараниям довольно оживленный бордель продолжает оставаться таковым, да и от налоговых ошибок не превращается в одну сплошную головную боль. К работникам относится с долей доброты и понимания ровно до тех пор, пока те выполняют свою работу и не выражают свое недовольство. Анн прекрасно знает, что братик здесь царь и бог для любого, а она лишь младшая сестра, но уволить любого ей это не мешает. Если Юрген не согласится сразу, то после пары предложений, сводящихся к тому, что ее кто-то обидел или посмел перечить — выбора у него уже точно не будет. На ее столе и в документах всегда царит идеальный порядок, все аккуратненько разложенно по полочкам. Хотя до педантичности ей еще далеко. в квартире запросто по полу могут лежать наспех сброшенные вещи, а мытье посуды у нее вызывает просто огромное желание взять ее всю и выкинуть в окно. А вот готовить она любит и старается частенько пробовать что-то новое, хотя прекрасно знает, что брату абсолютно не важно что на столе, лишь бы можно было есть.

С чего бы начать свой рассказ… Понятно, что я не помню как родилась и какая в тот день была погода, что довольно тривиально, я так же не помню и счастливого лица матери в момент рождения, сказать по правде — я ее вообще никогда и не видела. Она умерла при моем рождении. Чтож, либо она была слаба, либо роды были тяжелыми, во всяком случае — так на свете и появилась я, ценой жизни другого человека. Из своего детства лет до трех я помню только довольное и веселое лицо старшего братика, всегда приходящего из школы поиграть или просто повозиться со мной. В этом мире он был единственным, кому я была нужна и кто с удовольствием проводил время с маленьким, плачущим и ничего не понимающим кошмаром, коим являются все дети этого возраста. Что до отца… Кажется ему не было до меня никакого дела. Все что помню — его постоянно сидящего на кухне, когда тот приходил с работы, в компании очередной бутылки какой-то сомнительной жидкости, до сих пор не хочу знать, что именно он пил. Так что вся забота обо мне была перевалена на Юргена, как старшего в нашей маленькой семье. На улицу без него я не выходила никогда, мне не было страшно, но было строго запрещено покидать пределы квартиры до его возвращения. Только позже я поняла, что он пытался так защитить меня от страшных улиц неблагополучного района, на которых сам же и вырос, на которых возмужал и потерял своих друзей. Да я и не особо рвалась, мне нравилось сидеть в квартире и листать книги, доставая те с полок, до которых только могла дотянуться. Правда, их в доме было не так уж много, от силы штук десять, помимо тех, что нужны были брату для школы. Но так, тихо и спокойно пролетели первые семь лет моей жизни. Ничего особенного, правда? А дальше… А дальше начался мой личный ад, называемый школой.
Ох, первый класс младшей школы, мой дружный первый “Ы”... Это был незабываемый опыт, который я запомнила на всю жизнь. Мне, конечно, было весело, и я считала себя частью этого жизненного “бардака”, но все же отличалась от большинства довольно спокойным и уверенным взглядом, нежеланием бегать из угла в угол, весело вереща и тем, что у меня был прекрасный старший брат, который приводил и забирал меня из школы, катая иногда на своих плечах. С ним мне всегда было лучше и веселее. Но тем не менее, для его же спокойствия, нужно было стать в этом маленьком обществе, количество которого было от силы тридцать человек, “своей”. Около полугода я молча сидела у окна, за своей партой, игнорируя все попытки одноклассников со мной подружиться, иногда вежливо улыбаясь и отказываясь. Почему? Потому что я еще не знала — как же переманить их на свою сторону, как быть главной в этом стаде. Не знаю, зачем мне это было, не знаю на кого я хотела быть похожей, но четко осознавала свою цель, медленно пытаясь понять как правильно действовать. В итоге к концу первого класса меня старались избегать, нехотя заводя разговор, классический изгой, что тут скажешь. А дети в нашем районе жестокие, с каждым годом становящиеся только хуже. Правда, этот досадный факт не мешал мне хорошо учиться и довольно легко воспринимать весь материал, преподаваемый учителями.
К третьему классу, достаточно насмотревшись на своих одноклассников, на ярко проявившихся лидеров среди мальчиков и девочек, мне в голову пришла поистине гениальная идея. А почему бы не подчинить этих двоих себе, а не весь класс, становясь явным лидером и получая нагоняи от учителей? Прятаться за чужие спины подло и довольно глупо, но, стоит признать, очень эффективно. Доверие двоих завоевать проще и быстрее, чем доверие всех. И всего через месяц у меня это получилось, два года методичного изучения слабостей не прошли даром. Меня не боялись, знали, что я ничего не смогу сделать против толпы, но вполне справедливо опасались моих знаний и моего старшего братика, заметно подросшего за время, проведенное на работах и улицах. Я никогда не лезла в его дела, не интересовалась чем тот занимается, прекрасно понимая, что он никогда на пустит меня на “свои” улицы. Годы шли медленно и не особо радостно, доверие лидеров я заработала гораздо быстрее, чем доверие всего класса. Первыми сдались и впустили меня в свою компанию парни. Все дело было, скорее всего, в милых улыбках и довольно примечательной внешности. Что уж скромничать, я красива и прекрасно это знаю, а на них еще и училась этим пользоваться, проявляя некое подобие интереса. И с ними оказалось довольно весело. Тогда же брат стал постоянно где-то пропадать, а у меня появилось немного времени после школы, которое я тратила лишь на две вещи — создание “своих” улиц и готовка. Все же я была девочкой, поэтому понимала, что просто обязана уметь готовить и убираться, да и Юргену от этого было явно проще. После школы парни учили меня обращаться с ножами, не хочу знать откуда они сами это умели и чем занимались после моих уходов домой, но это было забавно, уметь защитить себя хоть как-то, держать в руке оружие и смотреть на его завораживающий холодный блеск. С ним я чувствовала себя лучше и ближе к миру брата, в который он меня не пустит.
В седьмом, когда мне исполнилось тринадцать, брат внезапно сказал, что мы переезжаем от вконец спившегося отца, периодически пытающегося затеять драки. Сказать по правде, нам обоим это надоело, поэтому я благодарна ему за этот шанс начать новую, что немаловажно, совместную жизнь. Мне нравилось быть с ним, нравилось встречать его после драк и заботливо обрабатывать раны, нравилось спать в одной кровати, прижимаясь к его крепкому плечу. Отец зарабатывал недостаточно, а Юрген, ввиду малого, на тот момент возраста просто не могу накопить столько, чтобы обеспечить нам раздельные кровати, да и мы оба были не против. И все же, я росла во всех смыслах и хорошела. В школе толпа мальчишек уже не просто ходила со мной, проводя все перемены и время после школы, а ходила за мной хвостиком, рьяно охраняя от чужих. И вот тогда меня признали и девушки нашего класса. Зависть — сильное чувство, подталкивающее, порой, на нелогичные и необдуманные поступки. Этим я и воспользовалась, “взяв быка за рога”, если можно так выразиться. Так тихо и относительно спокойно прошли еще три года. Хотя, конечно, особо тихими их сложно назвать, ибо большую часть времени я занималась соблазнением Юргена. Почему? Да просто потому, что мне так хотелось, я желала быть ему больше, чем просто сестрой. Чего стоили только постоянные хождения по дому в его рубашках, застегнутые, дай бог, на две пуговицы. А уж подарки на дни рождения и новый год можно и не обсуждать, с довольной и хитрой мордашкой я дарила то, что ему было необходимо и пару десятков пачек презервативов с пожеланием удачи. А на свое шестнадцатилетия я получила тот подарок, который добивалась два года. Вы можете осуждать меня, говорить, что это неприемлемо и противно, но факт остался — мы переспали, с того дня став друг для друга большим, чем обычные родственники.
И так прошел последний год школы, которую я закончила, пусть не с отличием, но в числе тройки лучших, сразу после без особого труда поступая в университет на факультет экономики. И как оказалось — очень не зря. На втором курсе факультета я начала замечать, как братик буквально чахнет на глазах, похудев и осунувшись буквально за неделю. Конечно, я не могла не сунуть свой хорошенький носик в это дело, раз оно занимает столько сил. Оказалось, что дело в новом борделе, управление которым лежало на плечах Юргена, в бумагах он не разбирался абсолютно, успел допустить множество ошибок, которые срочно нужно было исправить, пока налоговые не заметили несостыковок и прочих недочетов. Так, потихоньку, я вошла в его бизнес, отвечая за все, что у меня получается  лучше. за несколько лет из обычного, захудалого борделя мы превратили его в место отдыха более состоятельного слоя общества с отборными девочками и мальчиками, готовые на все, за те деньги, что они получали с каждого клиента. За пару лет у меня появилось достаточно связей и неплохих спонсоров, но дело никогда не стоит на месте и требует свежих вложений. Я никогда не торговала своим телом, отличаясь от тех, кто на нас работает, но это ни капли не мешало пользоваться тем, что имею. Так что завлеченные мной новые спонсоры приходили в бордель, из которого выбирались без копейки денег, тратя все на выпивку и девочек, которые не стеснялись просить заказывать самые дорогие напитки и блюда. Увлеченная делами я и сама не заметила, как закончила университет, полностью беря под свой контроль все бумаги нашего маленького с братом заведения, отдавая всю себя ему и работе.

Пиропсионез — способность изменять силу огня, его направление, а также придавать пламени любую форму (животные, предметы, очертания человека). ©
В отличие от пирокинеза, пиропсионез более тонкая и сложная в управлении способность. “Раздуть” небольшой огонек, от той же зажигалки, до невероятных размеров Анн, конечно, не может, но придать ему форму небольшой птички или, на худой конец, бабочки, более чем способна. Умеет управлять огнем и идеально имитировать полет или движения живого существа, хотя и использует в основном развлечения ради. Степень урона от такого огня прямо пропорционально зависит от того насколько увеличен изначальный источник огня. Максимально может увеличить небольшой источник в десять раз (который при этом не будет причинять никакого урона), крупный источник не более, чем в три раза, при том удержать контроль над ним способна не более пятнадцати секунд (опять же, с нулевым уроном).
Побочные эффекты: чем больше источник огня — тем сложнее его контролировать и тем сильнее головные боли и слабость после. При максимальном использовании своих способностей может не вставать с кровати всю следующую неделю, минимум же проходит практически незаметно. Во всяком случае, сутки может потерпеть.

Небольшой охотничий нож, подаренный одноклассниками на окончание школы и в память о них. Идеально заточен и имеет гравировку. Так как драки — не ее профиль старается носить с собой всегда, во всяком случае с ним постоять за себя сможет.
Неплохо поет, вкусно готовит и умеет навести идеальный порядок в документах за пару минут, хорошо разбирается в дизайне интерьера.

Отредактировано Annet Dressler (2015-02-03 19:13:45)