Аннет расстроенно вздохнула, прикрывая красные от усталости глаза, и опуская голову на стол, щекой касаясь холодной поверхности. Прохлада успокаивала хотя бы немного, возвращая идущие вразброд тяжелые мысли по своим местам, отодвигая на второй план. Юрген задерживался. Даже слишком, для "обычной деловой встречи", на которую ушел еще этим утром, поцеловав ее на прощание и пообещав вернуться к ужину, давно уже остывшему и заботливо убранному в холодильник. И ведь брат знал, что она обязательно дождется его возвращения, чтобы ласково обнять, да и просто увидеть его улыбающееся довольное лицо, пусть даже ей вставать через пару часов и бежать в университет на учебу. Да какая к черту разница, если эти пару часов она спокойно сможет проспать на плече любимого братика?
02:07 Часы на экране телефона упорно показывали время, никак не желающее меняться. И так всегда — когда не нужно оно неумолимо бежит, отказываясь дать даже лишнюю секунду для того, чтобы насладиться временем, а в такие моменты, когда холодно и невыносимо одиноко, это самое коварное время восполняет то, что так нужно было ранее. И так уже не первый час. Усталость и тревожное ожидание давали о себе знать, зазывая в объятья Морфея, обещая подарить долгожданный отдых. Анн недовольно тряхнула головой, отгоняя мысли о сне и неторопливо вставая из-за стола, так же медленно направляясь к окну. Хотелось выйти... Нет, даже выбежать на улицу в поисках брата, умудрившись пробежать весь район за каких-то пару несчастных часов. И вернуться домой. Вместе. И снова усталый вздох. Если я так сделаю — братик наверняка будет злиться, даже если со мной ничего не случиться. В отличие от Юргена она не была частью его улиц, так что такая идея была обречена на полный провал.
02:09 Анн вновь набирает номер брата, надеясь хоть раз услышать размеренно идущие гудки, а не безжизненный голос машины, сообщающий, что аппарат абонента выключен. Неудача. Снова. От злости и разочарования девушка с силой откидывает телефон подальше от себя, который уже по не особо счастливому стечению обстоятельств встречается со стеной, разбиваясь и на этом заканчивая свою жизнь. Черт, черт, черт. Девушка нервно меряет кухню шагами, довольно быстро перемещаясь из угла в угол, понимая, что просто так брат телефон не отключит и не задержится. Вариант с обсуждением дел в каком-нибудь баре, где он успешно забылся — отметался сам собой. Аннет знала, что слишком дорога ему, чтобы так глупо забыться.
И вновь она устало опускается на стул, положив руки на стол и сцепив пальцы, нервно перебирая. Ее все еще упорно клонит в сон, но беспокойство не позволяет даже на секунду закрыть глаза, забывшись в сладкой дреме и заставляя прислушиваться к любым, даже незначительным звукам. Скрежет, словно кто-то пытается вскрыть замок, звон ключей, снова скрежет и вновь звон. Только с третьего раза у человека с той стороны входной двери получилось ее открыть. Легкое, знакомое шарканье, до мельчайших деталей изученное за последние годы. Девушка вздохнула с облегчением, слабо улыбнувшись. Братец вернулся. Теперь все хорошо. Состроив недовольно-обиженную мордашку, обделенной вниманием сестры, Анн уже было приготовилась выдать пятиминутную речь, что так не делается, нужно иметь совесть и включенный телефон под рукой, а еще, что по его вине теперь придется и ей новый телефон покупать.
— Братик, ну сколько мо...
Вот только слова так и застыли на языке, не успев сорваться. В дверях стоял бледный Юрген, ласково и тепло улыбающийся, словно не замечающий, как с руки на пол медленно капает алая кровь. Он уже не в первый раз приходил домой не в лучшем состоянии, и Анна даже успела привыкла к этому немного, без слов и эмоций обрабатывая очередные боевые отметины, ласково потом целуя и обнимая. Итак все было понятно без слов, но до такого состояния брат себя никогда не доводил. Девушка медленно, с ощутимым усилием, кивнула ему на стул, все же стоя обрабатывать рану будет совсем не удобно. Жизнь в трущобах научила их многому, так что она двигалась на чистом автопилоте, с глазами полными ужаса осторожно отрезая рукав и щипцами вытаскивая застрявшую пулю. Так же медленно и осторожно ложа ее на столь, прижимая к кровоточащей ране влажное полотенце. Девушка с тревогой подняла глаза на брата, напрочь забывая, что всего несколько минут назад хотела отчитать, как провинившегося школьника.

Анн осторожно придерживала у кровоточащей раны Юргена влажное полотенце, послушно впитывающее все еще не прекращающуюся кровь, смешанную с перекисью. Это было плохо, даже слишком, пусть даже и она и брат уже привыкли к его многочисленным ранам, получаемым на улицах их небольшого района. Продолжая одной рукой удерживать полотенце у раны Дресслер младшая второй рукой ловко извлекла из кармана брюк дорогого братика бензиновую зажигалку. Идея была проста и довольно легко выполнима — нужно было лишь использовать огонь зажигалки, чтобы изменить его форму, создав кольцо, и прижечь края раны от пули, тем самым останавливая кровотечение. Звучит это, конечно, чуть проще, чем на самом деле происходит, но Аннет достаточно не плохо справлялась со своими способностями к восемнадцати годам, поэтому это не отняло у нее много сил, хоть она и готова была упасть от внезапно навалившейся усталости, засыпая на коленях любимого братика.
— Вот в следующий раз и не приноси ее домой.
Девушка недовольно вздохнула, направляя маленькое огненное кольцо к ране Юргена, быстро и беспощадно прижигая края раны. Она знала, что это дико больно даже для того, кто сам управляет огнем, но как наказание за опоздание к ужину вполне сойдет. Постепенно кровь перестала идти даже медленно и Анна занялась перевязкой, сосредоточенно и серьезно забинтовывая руку. Да уж, чему только не научишься в нашем славном районе... Только бы не упасть. Бинтовать приходилось часто, намного чаще, чем ей самой хотелось, но сейчас братик рядом, он живой и сознание упорно пыталось отключиться, сладким голосом нашептывая, что сидя, а то и лежа на полу будет гораздо удобнее, чем стоя. Девушка недовольно тряхнула головой, пытаясь вновь придти в себя.
Закончив Дресслер выпрямилась, довольно осматривая свою работу, пока братик налил себе водки, стоящей на столе, в маленькую граненную стопочку, добытую самой Анн в дешевом антикварном магазинчике. Пил он очень редко и ей это всегда не нравилось, пусть она и молчала. Запах сигарет от мужчины, запах крепкого кофе и запах самого мужчины, которым был братик, она любила куда больше. Он был приятным и таким манящим. И вот сейчас ее чудо сидит на табуретке, раненный и уставший. Запах крови братика сводил с ума и она непроизвольно подалась ближе, попадая в капкан его объятий и тут же оказываясь в его объятьях здоровой рукой, сидя на коленях и сильнее прижимаясь в ответ, довольно прикрыв глаза, успокаиваясь и забывая о всех дневных и ночных заботах.
— Ну вот, братик, опять ты меня поймал, — она улыбнулась, ласково поглаживая его по светлым волосам. — И не переживай, потерплю пару дней без мобильника, потом сходим в магазин и найдем мне что новенькое, ты же все равно отлеживаться дома будешь.
Аннет сурово посмотрела на Юргена, а ее взгляд явно говорил, что протестов она не примет. Больные должны лежать дома и отдыхать, заботясь о своем здоровье. Конечно же брат мог проигнорировать это немое предупреждение и уже завтра вновь свалить на свои деловые встречи, но по возвращению его бы ждала злая и недовольная сестра, готовая воспитывать своего нерадивого братика всеми возможными и невозможными способами.
— Я все сам уберу утром. Помоги мне немного.
На счет уборки у девушки было свое мнение, ведь она встанет много раньше брата, но предпочла оставить его при себе, послушно вставая, осторожно поддерживая Юргена, пока он вставал с табуретки. Путь им предстоял неблизкий и трудный, судя по состоянию мужчины, хотя, казалось бы, нужно было всего лишь пройтись по коридору и завернуть в дальнюю комнату, потом пройти по стенке и оказаться на кровати. Всего лишь, скажете вы. А вы попробуйте практически нести на себе человека тяжелее вас раза так в полтора, оступающегося и гразящего завалить на пол, подмяв под себя раз пять за столь короткий поход. Та еще задачка, но она справилась, вот уже осторожно помогая братику опуститься на кровать. Было даже довольно забавно смотреть на то, как он неуклюже пытается расстегнуть пуговицы своей рубашки.
— Оставь их мне, братик. Это моя обязанность раздевать тебя.
Ласково улыбнувшись Аннет опустилась перед братом на колени, медленно и уверенно расстегивая пуговицы, которые давались ему с трудом, а затем, проведя кончиками пальцев по телу, избавила его и от самой рубашки, откинув в сторону, как уже ненужную тряпку, которая завтра же отправится в мусоросжигатель. Юрген сидел на кровати. Он был ее слабостью, стройный, с проглядывающей мускулатурой, такой взрослый и вместе с тем лишь недавно созревший мужчина. Ее слабость, ее защита и самая главная ее сила. Не выдержав Анн осторожно положила голову ему на грудь, прикрывая глаза и ласково обнимая, поглаживая кончиками пальцев спину.
— Не заставляй меня больше так волноваться. Мне было очень страшно и я сильно без тебя скучала, не находя себе места.
Нежно коснувшись губами груди девушка подняла на брата свои ярко-зеленые глаза, доставшиеся ей от матери, по словам отца. Такие же чистые и бездонные, как он говорил.